Так в чем же идейный смысл и каковы эстетические особенности церемонии открытия Парижской Олимпиады 2024 года? Ведь это было представление, это был спектакль, авторы которого хотели донести до зрителей некую концептуальную позицию. Или это не так, и зритель увидел просто эстрадные номера, никак между собою не связанные: тут спела и станцевала Леди Гага, а там оперная дива представила популярную оперную арию, и общая идея если и была, то выражалась в известном народном требовании к мастерам массовых искусств: "Сделайте нам красиво".
Красиво и впрямь было, причем по всем канонам оперно-опереточного китча. Но что же это было?
Особенно много вопросов вызвала сцена "Тайной вечери". Мнения публики резко разделились: одни утверждали, что так изображать Христа категорически нельзя, другие утверждали, что Христа изображать как свободной душе угодно категорически можно. Я не буду высказывать своего мнения на этот счет, я спрошу только, а почему публика решила, что ей пытались показать Христа? По логике всего представления следовало, что перед ней предстал скорее антихрист, чем Христос. Или никто не заметил Всадника Апокалипсиса, или Конь блед, проскакавший вдоль фарватера Сены, яко посуху, никому ни о чем не сказал?
Я думаю, что спектакль, показанный в качестве церемонии открытия Олимпиады, скорее о Конце Света, чем о дружбе между народами. И кое-что у авторов весьма впечатляюще получилось — например, образ Марии-Антуанетты с собственной, отрубленной передовым революционным способом головой в руках. А как будут выглядеть мертвые, восставшие на Страшный Суд? Авторы спектакля вполне вправе настаивать на том, что именно так.
Кто бы сумел по достоинству оценить эстетику показанного спектакля, так это Лени Рифеншталь. Почему я именно ее вспомнил? Так ведь речь об эстетике представления Апокалипсиса в свете Олимпиады.
Тогда — по-германски.
Сегодня — по-французски.
Полюса — они и есть полюса.
